В преддверии премьеры «Сны белых ночей»: о спектакле «Зримая песня» Г.А. Товстоногова

07.02.2024

14 февраля 2024 года на сцене Театра-фестиваля «Балтийский дом» состоится премьера спектакля «Сны белых ночей» режиссера Александра Исакова, продолжающая традиции зримой песни. О спектакле «Зримая песня», который можно назвать родоначальником этого жанра, мы рассказываем сегодня.

22 сентября 1967 года на сцене Театра имени Ленинского комсомола состоялась премьера спектакля «Зримая песня» Георгия Товстоногова, поставленная его учениками,   Владимиром Воробьевым и Ефимом Падве.

Впервые спектакль «Зримая песня» был поставлен студентами курса Георгия Товстоногова под его руководством на сцене Учебного театра Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиКа).

«Было задумано как тренаж для режиссерского воображения – сделать зримыми любимые молодежные песни, – объяснял сам Товстоногов свой замысел. – Ведь настоящая песня, в сущности, очень драматургична, и важно найти ее образное, зрительное решение, выразить ее собственными стилистическими средствами – это ли не достойная работа для без пяти минут режиссера?» (газета «Смена», январь 1967 г.)

О «Зримой песне» писали: «Это несколько необычный спектакль-концерт, авторами текста которого являются самые различные поэты и композиторы, состоит из восемнадцати песен-микроспектаклей. Каждый из этих спектаклей – самостоятельная пьеса на тему данной песни, созданная ее режиссером-постановщиком. Восемнадцать песен самых различных жанров, и для каждой из них найдено свое, индивидуальное решение, использованы свои выразительные средства. Авторами миниатюр являются шесть студентов-режиссеров:
В. Балашов, В. Воробьев, Б. Гершт, С. Кац, Е. Падве, В. Сошников, которые под руководством народного артиста СССР профессора Г.А. Товстоногова и старших преподавателей А.И. Кацмана и М.Л. Рехельса создали этот спектакль» («Театральный Ленинград»).

Судьба «Зримой песни» оказалась счастливой. Спектакль был по достоинству оценен не только на родной студенческой сцене, но и за рубежом. Сохранилась публикация об этом в журнале «Театральный Ленинград» под заголовком «Зримая песня» – в Югославии и Болгарии»: «В Ленинград вернулась из зарубежной поездки группа студентов Института театра, музыки и кинематографии, принимавших участие в VI Международном фестивале студенческих театров в Загребе. Высокую оценку у зрителей получил исполненный ленинградцами спектакль-концерт «Зримая песня».

Придя после выпуска в Театр имени Ленинского комсомола, молодые актеры «принесли» любимый спектакль с собой. Вот что писали об этом периоде на страницах газеты «Советская культура» от 16 сентября 1967 года:

«Театр имени Ленинского комсомола начал юбилейный сезон под руководством нового главного режиссера, заслуженного артиста РСФСР А. Тутышкина. В этом сезоне труппа пополнилась молодыми артистами – выпускниками Института театра музыки и кинематографии мастерской народного артиста СССР Г. Товстоногова. Многие из дебютантов – участники известного учебного спектакля «Зримая песня». Теперь этот спектакль дополнен новыми песнями и исполнителями и станет дебютом молодых артистов в комсомольском театре».

Программка спектакля «Зримая песня». 1967 г., Театр имени Ленинского комсомола

Жанр обрел свое развитие и в постановках на других театральных сценах. Ефим Падве впоследствии в разные годы возглавлял Малый драматический театр и Молодежный театр на Фонтанке, и обращался к художественным приемам зримой песни. «Ученик Георгия Товстоногова, участник некогда нашумевшего выпускного спектакля на Моховой – «Зримая песня», Ефим Падве со студенческих лет тяготел к песне, развернутой в маленькое действо – так что вещественным становилось народное речение: играть песню… Тем, кто видел «Зримую песню», не забыть военной лирики Булата Окуджавы («До свидания, мальчики…») в инсценировке выпускника Падве.

Найденное отзывалось потом не раз. Возглавив Малый драматический театр, Падве однажды сделал песню почти что эмблемой действия. В «Вечно живых» Виктора Розова, давая ощутить озноб войны, он предварял и завершал ключевые сцены наплывами из фронтового далека. Борис и его боевые товарищи, в пятнистых маскхалатах, с автоматами, с гранатами в поднятых руках шли в атаку из глубины на линию рампы, злые, как черти, и святые, как в мифе. Пластический рисунок подвига воздействовал еще и потому, что от имени героев, проклиная и славя, наступательно гремел голос Владимира Высоцкого:

Здесь нет ни одной персональной судьбы,

Все судьбы в единую слиты….

Теперь, на площадке Молодежного театра, зримая песня призвана была растормошить актеров, дать им раскрыться, проявить натуру – чтобы каждый сознал себя значащей единицей в ансамбле лицедеев, неожиданных и разных. Эстрадный номер, не обязательно песенный, зовет к самоотдаче» (Д. Золотницкий. «Нескучный сад на Фонтанке»).

Глубокая эмоциональность и зрелищность, присущие «Зримой песне», давали ей особую власть над зрителем – непосредственную, почти магнетическую. Являясь главным режиссером Малого драматического театра, Ефим Падве вспоминал: «Я иногда с грустью думаю, что навсегда порвал с традициями студенческого спектакля «Зримая песня», одним из режиссеров которого я был» («Театральный Ленинград», 1981 год, № 34).

Сцена из спектакля «Зримая песня». Театр имени Ленинского комсомола